Афганистан 1979-89: армия СССР тогда не имела опыта ведения войны в горах

Сергей Губанов попал служить в ДРА в самом начале 1980-х годов, когда афганская эпопея только начиналась. В армию Сергей был призван в 1974 году. Проходил службу в Прикарпатском военном округе. Как раз перед отправкой в Афганистан закончил школу прапорщиков. И они – около полусотни человек – были направлены в командировку. Куда? Узнали, лишь получив предписание, в нем указывался пункт назначения – город Термез. Посмотрели на карту, а это граница с «братским» Афганистаном, Среднеазиатский военный округ. В первые недели нового 1980 года шло срочное перекомплектование частей 40-й армии. Поначалу были призваны резервисты – мужики, давно отслужившие в армии, набранные, в основном, из среднеазиатских республик. Единственными регулярными войсками были знаменитая Витебская десантная дивизия и еще одна десантная бригада.

Полк Губанова, в составе которого была его минометная батарея, уже был переброшен за границу. Его временно «прикрепили» к танковому батальону. Личный состав набрали из частей, расположенных на западе, а танки, старенькие Т-55 и Т-62, сняли с консервации с баз хранения Среднеазиатского военного округа. Оснащение техникой тоже было по остаточному принципу: «На тебе, Боже, что нам не гоже». Это потом в Афган пошли новинки советской военной техники. Когда батальон, а это несколько десятков танков, шел по афганской дороге Термез – Кабул, он представлял внушительное зрелище. И хотя их несколько раз обстреливали, потерь не было. Стреляли то из стрелкового оружия – для танковой брони как для слона укус комара.

Прибыв на место, Сергей вскоре стал командиром взвода. А случилось так: здесь погиб солдат, взводный повез тело в Союз и назад так и не вернулся.

С наступлением весны начались активные боевые действия. Их накал определялся географией. Наиболее сильными бои были в районе пакистанской границы, Джелалабада и ущелья Панджшер, где хозяйничал здравствующий и процветающий поныне Ахмад Шах-Масуд. Душманы пытались использовать тактику регулярных войск. Например, какое-нибудь советское подразделение останавливалось где-нибудь в горах на ночь. В темное время суток по горам не очень-то походишь – велик риск травматизма. Духи обнаруживали место стоянки и пытались атаковать, развернувшись в цепь. Правда, их быстро отучили это делать. При этом и наши, и афганцы несли потери.

Как вспоминает Губанов, им практически не приходилось бывать в расположении части – то рейд в горы, то сопровождение колонны с каким-нибудь грузом. В рейдах приходилось бывать месяцами. Снабжение осуществлялось, в основном, по воздуху – вертолетами. Воду транспортировали в резиновых резервуарах. Иногда бывало – прилетал вертолет, а воды нет – вытекла. И поэтому с водой было всегда тяжело. Иногда пилоты ошибались и сбрасывали продукты духам. Приходилось с боем отбивать.

Война в Афганистане выявила слабые стороны Советской Армии. Солдаты не имели горной подготовки. Так как, в основном, были привезены из России, Украины и Белоруссии и до службы о горах не имели ни малейшего представления. Не было специального альпинистского снаряжения. Сам Губанов считает, что ему повезло. Попав в Афган, у него за плечами были годы армейской службы, да и родом он из Закарпатья, вырос в горах. Сергей не без гордости говорит, что за время службы в его взводе не погиб ни один солдат, хотя раненые были, он и сам получил ранение.

В тот день одна из рот их полка попала в засаду. Духи их здорово потрепали – четверо погибли. Их послали прикрыть отход. Завязалась перестрелка. Дух выстрелил из гранатомета. Взрыв. Губанов получил сквозное ранение плеча. Вертолетом вывезли с места боя, в медсанчасти оказали помощь, предложили лететь в госпиталь. Он отказался – тогда понятие «патриотизм» еще много значило. Как вспоминает Сергей Петрович, многие раненые умирали из-за плохо продуманной системы эвакуации с поля боя. Бывало, что с наступлением темноты происходила перестрелка, кто-нибудь получал ранения. Ночью ждать вертолет было бессмысленно. А утром помощь становилась не нужна. К тому же раненым постоянно не хватало крови для переливания, и они гибли из-за большой потери крови.

Таких случаев было очень много. Не редкость были и «самострелы» – солдаты погибали из-за неосторожного обращения с оружием. Но поскольку это отражалось на продвижении командиров по службе, на награждениях, все приписывалось к потерям от боевых действий. Уже первые месяцы боев показали неприспособленность нашего оружия к войне в горах. В первое время там была техника вообще ненужная в Афганистане – тактические ракетные комплексы, причем устаревшего типа. Их ввели просто потому, что ракетная бригада была штатным подразделением 40-й армии. На вооружении были минометы, применявшиеся еще в годы Великой Отечественной. Танки использовались только для охраны колонн, для обороны различных объектов. Они уступали по маневренности БТР и БМП. Но у бронесредств пехоты была уязвимая броня. Губанов командовал взводом автоматических гранатометов АГС-17 «Пламя». Вот это было оружие! Относительно легкие и компактные, они хорошо показали себя в горах, Из них можно было стрелять очередями, одиночными выстрелами. Они заменили минометы…

Афганская война многому научила Сергея. Пережитое там не забудется никогда. В настоящее время Сергей Губанов работает юристом в городской администрации.

Об этой войне писалось много, но по большей части публикации делались в угоду конъюнктуре. Сначала только хорошее, затем, в основном, плохое. В последнее время тема афганской войны перестала быть «модной» и о ней замолчали. А всей правды так и не рассказано.